Уилл Смит носит серый, строгий, очень хорошо сшитый костюм. В его доме стоит огромный аквариум, где плавает ядовитая медуза. Временами Уилл Смит начинает внезапно биться в скупой мужской истерике и выкрикивать имена семерых человек, которые ничего вам не скажут. Однажды он специально звонит по телефону незнакомому слепому человеку и начинает жестоко над ним глумиться, после чего бросает трубку. По ночам он спит в пустой ванне. Ему снится переворачивающийся микроавтобус.

Но вернемся к костюму: тот нужен Уиллу Смиту, чтобы ходить по квартирам и офисам неплательщиков, представляясь агентом налоговой службы. Во время бесед Смит внимательно вслушивается в интонации разнервничавшихся людей и вглядывается в их глаза. Результаты этих рандеву бывают самыми удивительными и уж точно не характерными для налоговых инспекторов: одного дядю Уилл Смит со всей силы шваркает о стеклянную дверь, а другой женщине, наоборот, дарует нежданную отсрочку от уплаты.

Чтобы связать этот набор сведений о герое «Семи жизней», чтобы пускаться хоть в какие-то рассуждения о фильме, придется пересказать финал, вплоть до которого режиссер старательно мутит воду и морочит зрителю голову недосказанностями. Поэтому, если вы хотите пойти в кино на «Семь жизней» и открыть для себя это сокровище сами, прекращайте читать заметку. Только, пожалуйста, имейте в виду: в задних рядах вы непременно услышите звук, похожий на хрюканье, и вряд ли сможете понять – рыдания это или сдавленный истерический смех.

* * *

Естественно, опытный зритель уже через час по намекам расшифрует страшное прошлое Уилла Смита, которое постановщик так тщательно пытается скрыть. Этот человек был счастливым, большим и накачанным конструктором НАСА, и все у него шло лучше не бывает – пока он не стал виновником автокатастрофы, в которой погибли его жена и еще шестеро человек. С тех пор жить ему незачем, и медуза болтается в аквариуме не просто так, а в качестве чеховского ружья: ее яд Уилл Смит рано или поздно запустит себе в вены. Но он не хочет просто так кончать с собой. Он намерен осчастливить семерых незнакомых человек, отдав им кое-что ценное. Так сказать, компенсировать мирозданию причиненный ущерб.

Откупаться он собирается мясом.

Оригинальное название фильма “Семь фунтов” отсылает к шекспировскому “Венецианскому купцу”: там Шейлок собирался вырезать у одного задолжавшего молодого человека фунт плоти. Уилл Смит, наоборот, готов без сожалений пожертвовать должникам почти три с половиной кило самых лакомых с точки зрения трансплантолога органов. Бедной женщине (той самой, которую он освободил от налогов) Уилл Смит намерен отдать свое сердце, а то у нее тяжелые кардиологические проблемы, и без пересадки она скоро умрет.

Слепцу, на которого так гнусно орал, подарит глаза (а орал, чтобы проверить: достаточно ли смиренно поведет себя этот человек? Достоин ли роговиц?) Все встречи с неплательщиками, равно как и переодевание в налогового инспектора, понадобились именно с этой целью: понять, кто достоин, а кто не достоин. Сердце и глаза, понятно, будут пожертвованы уже после самоубийства; все части тела, которые можно отдать при жизни (одно легкое, часть печени, часть костного мозга) героем уже пристроены.

Эта история - случай болезненной и причудливой мономании, охватившей человека. Ну смотрите сами: крупный негр с голливудскими зубами хочет разрезать себя на куски. Понимая, что просто так ему не дадут, он выстраивает сложную, театральную и совершенно сумасшедшую многоходовку с враньем, шантажом (“я отдал тебе легкое, ты теперь будешь мне помогать”), спецэффектами (медуза) и особыми инструкциями (перед тем, как залезть в ванную с медузой, он оставляет для заблаговременно вызванной бригады скорой помощи записку “Не трогайте животное, оно ядовито”). Мазохизм и филантропия здесь так изумительно переплетены (при том что мазохизм, безусловно, перевешивает), что у хорошего циничного режиссера, любителя патологий, оставались бы шансы сделать из фабулы “Семи жизней” персик, а не фильм.

Но Габриэле Муччино – не хороший режиссер. Он не хочет и слышать про патологии. Ему требуется душераздирающая драма об искуплении. Он видел фильм Алехандро Гонсалеса Иньяриту “21 грамм” (тоже завязанный на автокатастрофе и чувстве вины, тоже смонтированный нелинейно, тоже с измерением веса в названии), и теперь пытается снять свою трагедию. Воспринимать ее всерьез смогут только святые.
Уилл Смит подписался на этот фильм потому, что снова захотелось доказать: он не просто герой фильмов “Я – робот” и “Я – легенда”, он еще и драматический актер. Казалось бы, после двух номинаций на “Оскар” можно и успокоиться – но Смит все лезет и лезет в истории, представляющиеся ему максимально выигрышными с актерской точки зрения. Хорошо, рассмотрим. Да, он умеет придавать лицу все выражения, которые требует Муччино. Он умеет орать, биться в истерике, демонстрировать обреченное на гибель любовное влечение и смотреть на зрителя с собачьей тоской. Но изобразить огонек безумия в глазах ему не дано. Как не дано понимания того, что без этого огонька дорогая его сердцу кинодрама выглядит чрезвычайно комично. “Не надо читать SMS за рулем” – вот единственный вывод, который из нее стоит сделать